Пять рисков

– Куат Хажумуханович, какие воп­росы, вынесенные на Национальный курултай, Вы взяли на заметку как член Республиканского общест­венного совета по вопросам деятельности органов внутренних дел?

– Глава государства перечислил пять проблем, которые несут риски благополучию казахстанского общества. Зло номер один – незаконный оборот нар­котических и психотропных веществ. Цифры говорят сами за себя: в 2023 году выявлено свыше 7,5 тысячи наркопреступлений, изъято больше 41 тонны наркотических средств.

Наркотизация – угроза генофонду народа Казахстана, его будущему. Поэтому Президент поставил задачу активизировать борьбу.

Ещё одно зло – распространение вейпов, которые фактически относятся к сильнодействующим веществам. Здесь позиция государства тоже понятна: в апреле обнародован закон, запрещающий продажу и рекламу таких смесей.

Недавно мы организовали в Усть-Каменогорске совместный рейд «Юность без вейпов». Студенты юрфака, полицейские и депутаты посетили больше десятка точек и провели с продавцами профилактические беседы. Рассказали о запрете на реализацию смесей лицам до 21 года, а также о законодательном запрете на их продажу и рекламу. Эта норма вступит в действие в июне.

Социальной проблемой также является лудомания. По официальным данным, в 2022 году на почве игромании произошло 735 суицидов, зарегист­рировано более 31 тысячи преступ­лений, связанных с зависимостью от азартных игр.

Лудомания является причиной 40% разводов. Это страшные цифры, за которыми стоят семейные трагедии и сломанные судьбы.

И конечно, острыми для казахстанского общества являются проблемы бытового насилия и вандализма. Как отметил Президент, они напрямую связаны с пробелами в духовно-нравст­венном воспитании. Далеко за примерами ходить не надо: до сих пор на слуху у многих случай, когда кто-то нацарапал своё имя на известном наскальными рисунками древнем комп­лексе Акбауыр в Уланском районе. Причём вандал даже не задумывался, какой урон наносит бесценному историческому памятнику.

– По поводу криминального оборота наркотиков. Вы не устаете повторять, что необходимо разграничивать организаторов наркобизнеса и мелких исполнителей. Однако в обществе нет единого мнения по этому поводу. Недавно мажилисмены высказались против смягчения наказания для закладчиков.

– Проблема действительно острая, недаром министр внутренних дел Ержан Саденов называет её приоритетной в работе правоохранительных органов.

Казахстан в силу географического положения используют для трафика из Афганистана в Европу. В начале мая, например, СМИ сообщили о совместной спецоперации по пресечению такого международного канала. На завершающей стадии в Германии были задержаны курьеры с 60 килограммами опия и 12 килограммами метамфетамина. В 2023 году правоохранительными органами ликвидированы три транснациональные организованные преступные группы. Сотрудники спас­ли от «дури» тысячи человек!

Вместе с тем борьба с незаконным оборотом наркотиков в силу разных причин может быть чрезмерно репрессивной и одновременно малоэффективной. Именно по этой причине Касым-Жомарт Токаев призвал основную тяжесть уголовного наказания направить на тех, кто производит наркотики и организует торговлю. Я поддерживаю предложение ужесточить ответственность для организаторов как за особо тяжкое преступление. Это будет соответствовать принципу справедливости и позволит сфокусировать усилия правоохранительных органов.

Что касается наркокурьеров, то их надо привлекать к ответственности, но не на такие сроки, которые предусмот­рены сейчас в казахстанском уголовном законодательстве. Это моё убеждение.

Среди закладчиков немало представителей социально уязвимых слоев. Если их наказывать сверхдлительными сроками, мне, как криминологу, очевидно, что мы получим не борьбу со злом, а иллюзию. Пока существуют социальные предпосылки, на смену одним нарко­курьерам, отправленным в места не столь отдаленные, будут приходить другие. Зато организаторы наркобизнеса могут остаться в тени. Об этом открыто говорил на правительст­венном часе в Мажилисе министр внут­ренних дел.

Лучше предупредить, чем исправлять

– В ведомстве прислушиваются к Вашему профессиональному мнению доктора юридических наук и криминолога?

– Смотрите: на сегодня у нас более 140 тысяч человек состоят на контроле органов внутренних дел, оставаясь при этом в обычном обществе. То есть среди нас. Среди этих 140 тысяч примерно 85% контролируются полицейскими, остальные находятся на учёте в службе пробации.

Это люди из группы повышенного риска совершения новых правонарушений и даже преступлений. В целом почти население города, такого, например, как Талдыкорган. У многих из них семьи, круг родных. Я хочу сказать, что в нашем обществе есть проблема риска криминального рецидива. Поэтому в феврале была создана межведомст­венная научно-экспертная группа по подготовке нового единого закона о профилактике правонарушений. Я вхожу в неё.

Что вдохновляет? Руководство МВД абсолютно открыто к диалогу, мы дис­кутируем, к нашему мнению прислушиваются. Я, например, внес предложения по содержательной части законопроекта, в частности, по профилактическому воздействию в условиях пробационного контроля и административного надзора. Плюс по противодействию нарко- и трансграничной преступности с учетом взаимодействия правоохранительных органов Казах­стана и соседних государств. Надеюсь, они будут поддержаны.

– В апреле Глава государства подпи­сал закон, ужесточающий наказание за бытовое насилие. Можете дать свой комментарий?

– Вся страна следила за судебным процессом над Куандыком Бишимбае­вым. О нём говорили молодые и пожилые, писали в СМИ и в соцсетях. О нём спрашивали мои друзья и коллеги, проживающие за пределами нашей страны. Я приветствую, что это разбирательство сделали гласным. Поднялась широкая общест­венная дискуссия о реальной ценности человеческой жизни.

В криминологичес­ком аспекте бытовое насилие является сложным феноменом, у него комплекс причин. Во-первых, оно сопряжено с проявлениями отчужденности личности и высоким уровнем тревожности и агрессии.
Во-вторых, может иметь разные прояв­ления – физическое, психологическое, сексуальное, экономическое. Это вообще большая отдельная тема.

Могу только сказать, что ресоциализация виновных в таких преступлениях представляется исключительно трудной. Как и работа с потенциальными и реальными жертвами, с обеспечением их безопасности. Не случайно Стамбульская конвенция Совета Европы о домашнем насилии не рекомендует использовать примирительные процедуры медиации.

В реальности с бытовым насилием сталкиваются очень многие женщины, дети и лица преклонного возраста. Но у этого явления высокая латентность, факты часто скрываются. Процесс над Бишимбаевым стал своего рода триггером – он всколыхнул общество, многие пересмотрели свои взгляды. Люди в соцсетях сочувствуют родственникам и близким трагически погибшей молодой женщины. Казахстанцы негодуют по поводу обстоятельств её смерти. Это говорит о том, что мы, страна, постепенно движемся по пути к нулевой терпимости в отношении бытового насилия.

– В ходе Национального курултая Глава государства говорил также о культурной идентичности казахского народа. Как, на Ваш взгляд, это связано с правовой культурой общества?

– Президент действительно говорил о духовно-религиозной и культурной общности тюркских народов. Они проживают и в Центральной Азии, и в Сибири, в Алтайском крае, Малой Азии. В глубинах евразийского пространства сформировалась кочевая цивилизация, объединенная в том числе широким использованием обычного права. Это целая система регулирования общественных отношений, которая существовала у казахов, у народов Алтая и Сибири. Думаю, было бы интересно исследовать влияние этой древней правовой культуры на современность.

В перспективе в казахстанские вузы, прежде всего в учебные заведения МВД, можно внедрить специальные курсы, провести научные конференции. Это полностью соответствует задаче познания культурной идентичности казахского народа.